Forum

Reply
2022-08-06 10:36
# 26
 
Registration: 2010-01-01
Луис Бунюэль
За и против
___
...Я обожал "Энтомологические воспоминания" Фабра. За удивительную наблюдательность, за безграничную любовь к живым существам.Эта ни с чем не сравнимая книга много выше Библии...Я любил Сада. Мне было более двадцати пяти лет, когда в Париже я впервые прочитал его книгу. Это чтение произвело на меня впечатление еще более сильное, чем чтение Дарвина.
Книгу "Сто двадцать дней Содома" впервые издали в Берлине в небольшом количестве экземпляров. Однажды я увидел один из них у Ролана Тюаля, у которого был в гостях вместе с Робертом Десносом. Этот единственный экземпляр читал Марсель Пруст и другие. Мне тоже одолжили его.
До этого я понятия не имел о Саде. Чтение весьма меня поразило.В университете Мадрида мне практически были доступны великие произведения мировой литературы - от Камоэнса до Данте, от Гомера до Сервантеса. Каже я мог не знать об этой удивительной книге, которая анализировала общество со всех точек зрения - глубоко, систематично - и предлагала культурную "tabula rasa". Для меня это был сильный шок. Значит, в университете мне лгали...
Я говорил себе: нужно было прочесть Сада раньше этих книг! Сколько зря потраченного времени!
Я тот час пожелал найти другие книги Сада. Но все они были строжайше запрещены, и их можно было обнаружить только среди раритетов XVIII века. Владелец книжного магазина на улице Бонапарта, к которому меня привел Бретон и Элюар, занес мое имя в список желающих приобрести "Жюстину", но так и не достал ее. Зато в моих руках побывала оригинальная рукопись "Ста двадцати дней Содома", я даже чуть не купил ее. В конечном счете ее приобрел виконт де Ноайль - это был довольно внушительный рулон.
Я позаимствовал у друзей "Будуарную философию"( издавалась с названием "Философия в будуаре" - прим. admin), которую обожал, "Диалог священника и умирающего", "Жюстину" и "Жюльетту"...
У Бретона был экземпляр "Жюстины", у Рене Кревеля тоже. Когда Кревель покончил с собой, первый, кто пришел к нему, был Дали. Затем уже появились Бретон и другие члены группы. Немного позднее из Лондона прилетела подруга Кревеля. Она-то и обнаружила в похоронной суете исчезновение "Жюстины". Кто-то ее украл. Дали? Не может быть. Бретон? Абсурд. К тому же у него был свой экземпляр. Вором оказался близкий к Кревелю человек, хорошо знавший его библиотеку. Но он не наказан до сих пор.
______
Перевод с фр. Александра Брагинского. Из книги Луис БУнюэль Смутный обьект желаний. М. АСТ: Зебра Е, 2009.
2022-17-11 19:45
# 27
 
Registration: 2010-01-01
Федор Степун
Лавки писателей
___
...Распространялась небольшая серенькая книжечка главным образом через книжные "Лавки писателей". Было их две, а может быть, и три. Какие доходы получали писатели со своих лавочек, я не знаю: вряд ли дела велись рационально и успешно... Приезжая из деревни, я каждый раз заходил на Большую Никитскую, где торговал Бердяев, пристрастный поклонник Флобера и несправедливый хулитель его друга Тургенева, Грифцов, милый Борис Зайцев, нежный беллетрист с душою поэта и профилем Данте, эстетически обесцененным жиденькою бороденкою земского врача, и профессор истории Дживелегов.
Когда, бывало, не придешь в лавочку, она всегда полна народу. Беседа идет много живее торговли, так как продавать, в сущности, нечего. Меньше всего торгует и горячее всего философствует Бердяев. Требуемые покупателями книги отыскивает чаще всего Грифцов. Он легко взбирается по приставной лесенке к верхним полкам и близоруко выискивает там то редкий антикварный том, то тоненькие книжечки стихов. Сидя на лестнице под потолком, он вмешивается в наш с Бердяевым разговор о святой ненависти, в отсутствии которой Бердяев в большевистские дни постоянно упрекал меня. Покупатель покорно ждет, а то и сам робко вступает в спор. Чаще всего это студент, курсистка, кто-нибудь из членов Религиозно-философского общества или посетителей Литературно-художественного кружка. Здесь все, кроме неизбежных "шпионов", свои люди. Вероятно, и неизбежные шпики были здесь из своих, но с этим обиходом большевистской жизни все как-то сжились, и он не очень нарушал общий дружественный тон той катакомбной атмосферы, в которой мы тогда жили.
______
Из книги Федор Степун Бывшее и несбывшееся. "Прогресс-Литера". "Алетейя" С-Пб 1995
2022-30-11 16:13
# 28
 
Registration: 2010-01-01
Карел Чапек
Куда деваются книги
___
Иной человек, как говориться, ни к чему не может себя пристроить. Такие никчемные создания обычно поступают на службу куда-нибудь в библиотеку или редакцию. Тот факт, что они ищут себе заработок именно там, а не в правлении Живностенского банка или Областном комитете, говорит о некоем тяготеющем над ними проклятии. Я тоже одно время принадлежал к таким никчемным созданиям и тоже поступил в одну библиотеку. Правда, карьера моя была весьма непродолжительна и малоуспешна: я выдержал там всего две недели. Однако могу все же засвидетельствовать, что обычное представление о жизни библиотекаря не соответствует действительности. По мнению публики, он весь день лазает вверх и вниз по лесенке, как ангелы в сновидении Иакова, доставая с полок таинственные, чуть не колдовские фолианты, переплетенные в свиную кожу и полные знаний о добре и зле. На деле бывает немного иначе: библиотекарю с книгами вообще не приходится возиться, - разве что измерит формат, поставит на каждой номер и как можно красивей перепишет на карточку титул. Например, на одной карточке:
"Заоралек, Феликс Ян О травяных вшах, а так же о способах борьбы с ними, истреблении их и защите наших плодовых деревьев от всех вредителей, особенно в Младоболеславском округе. Стр.17. Изд. автора, Млада Болеслав, 1872".
На другой:
"Травяная вошь" - см. "О тр.в., а так же о способе борьбы с ними" и т.п.
На третьей:
"Плодовые деревья" - см. "О травянылх вшах" и т.д.
На четвертой:
"Млада Болеслав, см. "О травяных вшах и т.д. особенно в Младоболеславском округе"
Затем все это вписывается в толстенные каталоги, после чего служитель унесет книгу и засунет ее на полку, где ее никто никогда не тронет. Все это необходимо для того, чтобы книга стояла на своем месте.
Так обстоит дело с книгами библиотечными. Книга, принадлежащая частному лицу, наоборот, отличается той особенностью, что никогда не стоит на своем месте. Раз в три года меня охватывает неистовое желание привести свою библиотеку в порядок. Это делается так: нужно снять все книги с полок и навалить их на полу, чтобы рассортировать. Затем берешь из кучи какую-нибудь книгу, садишься куда попало и начинаешь ее читать. На другой день решаешь действовать методически: сперва разложить по кучкам: здесь естествознание, тут философия, там история и не знаю уж, что еще; причем в сотый раз обнаруживаешь, что большая часть книг не относится ни к одной из этих куч: как бы то ни было, оказывается, что к вечеру ты все перемешал. На третий день пробуешь рассортировать как-нибудь по формату. А кончается тем, что берешь в охапку все подряд, как лежит, и впихиваешь на полки, после чего опять успокаиваешься на три года.
Что касается способа пополнения библиотеки, то он таков. Увидев в книжном магазине какую-нибудь книжку и воскликнув" "Вот эту надо взять!" - торжественно несешь ее домой; там месяц оставляешь ее валяться на столе, чтобы была под руками, потом чаще всего даешь ее кому-нибудь почитать или в этом роде - и книжка бесследно исчезает. Где-то она конечно есть; у меня целая огромная библиотека, которая где-то есть. Книга относится к тем удивительным предметам, которые обычно ведут какое-то полупризрачное существование: "они где-то есть". К этому же разряду вещей принадлежат: одна из двух перчаток, ключи, домашний молоток, воинский билет и вообще все нужные документы.
Все это - вещи, которые невозможно найти, но которые, однако, "где-то есть". Если человек недосчитается сотенной бумажки , он не говорит, что она где-то есть, а говорит, что потерял ее или ее украли. Но недосчитываясь, скажем "Похождений Антонина Вондрейца", я с истинным фатализмом говорю, что они "где-то есть". Понятия не имею, где находится это книжное "где-то", представить себе не могу, куда деваются книги. Думаю, что, когда я попаду на небо,(как предсказал мне господин Гётц), первой райской неожиданностью будут для меня все мои книги, которые теперь "где-то есть" и которые я найду там аккуратно расставленными по содержанию и формату. Господи, какая это будет огромная библиотека!...
______
Перевод с чешского Д. Горбова. Из книги Карел Чапек Сочинения в 5 томах. М. Государственное издательство художественной литературы. 1958
Reply