The first specialized Ukrainian antiquarian site

Description: Не все можно купить за деньги.Чувство юмора и хороший вкус не продаются,и коль скоро ими наделен человек входящий в национальную сотню Forbes,не воспользоваться этим было бы скучно. Эксцентричный бизнесмен Гарик Корогот- ский представляет читателям свою первую книгу. Эта книга о еврейском мальчике,о приключениях детства... Легкий остроумный слог,самобытная интонация,честность и неповторимая самобытность ушедшей эпохи-основные достоинства книги Гарика.

Status: хорошее

Description of seller: формат книги-энциклопедический.тираж книги 10000

Description: Роман Іваничук (1929—2016) — відомий український письменник, лауреат багатьох літературних премій, серед яких Національна премія України ім. Тараса Шевченка. У його творчому доробку близько двадцяти історичних романів, якими письменник заповнював білі плями в нашій історії. Р. Іваничук розширив жанрові межі історичного твору, відкривши перед читачем минувшину, що активізувала національну пам’ять. Іваничук Роман. Моя кунсткамера. — Львів : Срібне слово, 2009. — 252 с. Наклад: 500 прим. Автограф автора. Сьогоднішня зустріч з Романом Іваничуком особлива — письменник розповість нам історію, головною дійовою особою якої є він сам. У тій любовно, по зерняткові дібраній кунсткамері — рідні місця і різні — чужі й рідні — люди; війна, кохання і театр; ситуації, події, враження; переконання, сумніви. Все те, що покликане формувати особистість і навзаєм бути формованим нею, — ще називаємо це Долею і Досвідом. Уважний читач напевно знайде у цій історії численні перегуки з давнішими історіями — і письменник, зрештою, щиро визнає: нераз йому самому годі розрізнити дійсне й уявне, так туго воно зрослося у його житті і текстах. Та це анітрохи не заважає сприймати “Кунсткамеру” Романа Іваничука як розповідь глибоко правдиву, автентичну. Як сповідь письменника, зізнання життєлюба, а ще — мудре застереження для юних. У виданні зібрані ключові думки й міркування письменника про таїну творчості. Це розповідь про дитячі роки автора у рідному Трачі, про навчання у Коломийській ґімназії, про перші роки життя у Львові, а також спецкурс письменника для студентів-філологів, в якому він ділиться своїм авторським досвідом, відкриває творчі таємниці і на прикладі власних творів розкриває, що таке художні засоби, традиції та новаторство, етичні, естетичні та ідейні засади... Іваничук Роман. Понад Прутом моя Коломия. — Львів : Срібне слово, 2010. — 236 с. Наклад: 500 прим. Про місто своєї юності письменник може розповідати щоразу інакше: згадуючи словом-штрихом — ніби поміж іншим; неквапно провадячи своїх читачів вуличками від ратушевої площі до верболозів над Прутом; знайомлячи з колоритними мешканцями міста і поблизьких сіл. Про місто своєї юності письменник може розповідати бувальщини і притчі, магічно перетворювати реальні сюжети і прототипів. Та щоразу то буде — як освідчення в любові — варіант тієї самої історії: про найкращий, бо найдорожчий серцю, край — Покуття і найрідніше, бо дароване Богом, місто — Коломию.

Status: Дуже добрий / Відмінний

Description: Жизнь непроста,когда тебе 13 лет-ты не можешь решить,с кем из безолабеоных родителей жить дальше,за углом школы тебя подстерегает злобный хулиган. Ты не знаешь кем стать:ветеринаром,великим писателем... Адриан Моул,придуманный английской писательницей С.Таунсенд,приобрел не меньшую славу,чем Робинзон Крузо. Книга полна юмора. Отсмеявшись читатель понимает,что "Дневник" прежде всего книга об одиночестве и его преодолении,о любви,преданности,как обрести себя в этом мире.

Status: очень хорошее. формат уменьшен

Description of seller: перевела с английского Елена Полецкая. тираж 7000 экз.

Description: Издательство: М.: РИПОЛ классик, 2007. Твердый переплет, формат: 60x84/16 (143х205 мм), 816 с. Состояние: очень хорошее. Диптих известного писателя Владимира Соловьева главным образом посвящен Иосифу Бродскому, питерскому и нью-йоркскому, хотя в нем есть и другие герои, не только вполне узнаваемые, но даже названные своими именами, что при первой публикации "Трех евреев" вызвало громкий литературный скандал. В 1977 году Соловьев уехал в США. Там был написан «Post mortem», где Бродский представлен усталым от славы, почти не способным ничего написать человеком («Покажите мне хоть одного писателя, написавшего что-нибудь стоящее после Нобелевской премии», Сол Беллоу). Что же касается Бродского - перед вами предстанут два совершенно разных человека, а какой из них лучше - решит читательский суд. Второй – нелицеприятный портрет Бродского в последние годы жизни. Первый же посвящен не одному Бродскому, а литературному миру Ленинграда 1970-х в целом. Это яркий, искренний, вплоть до подлинных имен («К сожалению, все правда», – сказал Сергей Довлатов), разоблачительный и даже наглый рассказ о том времени. Соловьев не жалеет никого, кроме, наверное, Бродского. Больше всех достается Кушнеру, но не щадит он и себя. Содержание его исповеди о «романе с КГБ», во время которого Соловьеву постоянно приходилось встречаться то с одним, то с другим чекистом, совершенно характерно для советской эпохи; практически всем тогда приходилось это делать. Но практически никто о себе в такой роли не пишет.

Status: Дуже добрий

Description: Довлатов С. Собрание прозы в трех томах. Том 1: Зона. Компромисс. Заповедник. Том 2: Ремесло. Наши. Чемодан. Виноград. Встретились, поговорили. Ариэль. Игрушка. Том 3: Иностранка. Филиал. Из сборника*Демарш энтузиастов*, Записные книжки, Два интервью, Современники о Довлатове. Cостояние: хорошее, в томе 3 на стр.251-254 следы залития.

Status: хорошее.суперобложки имеют незначительные дефекты.

Description of seller: Художник Александр Флоренский (Митьки). обычный формат том 1 -416 стр. ,том 2 -384 стр., том 3 -384 стр. суперобложки в наличии и в хорошем состоянии.

Description: Л.Л. Шестакова сравнила варианты словообразовательного гнезда «Разум» в словарях языка Цветаевой и Пушкина, выявив черты их сходства и различия (рассмотрев, в частности, цветаевские окказионализмы «разумнеть» и «разумничек»). М.В. Цветкова  подчеркнула, что концепт «душа» (вместилище эмоциональности, стихийных начал) занимает центральное место и у Цветаевой,, тогда как в центре британской, например, стоит «common sense», т.е. «здравый смысл». В то же время «душа» имеет общую основу с «духом» (ближе к «разумности»), а «soul» и «spirit» разделены и включены в разные паронимические ряды. Все это создает проблемы при переводе, тем самым обнаруживаясь. Г.Ч. Павловская  утверждала, что такой фундаментальный концепт, как «стихия», сформировался в мировоззренческой системе Цветаевой под влиянием русской революции 1917 года. Поскольку «воля к власти» в образах исторических бунтарей интерпретируется Цветаевой как стихийность, можно предположить, что осмысление политической истории отразилось и на концепции поэтического творчества, на мифологии поэта. Н.О. Осипова  всесторонне описала семантику «взрыва» (как проявления стихийного) в творчестве Цветаевой и культуре ее эпохи. Замечательное богатство представленного материала частично обесценивалось, на наш взгляд, неразличением «взрыва» и любых других проявлений динамики. К «взрыву», например, отнесены были процессы ритмические, т.е. предсказуемые, «невероятная скачка» и т.п. А.В. Прохорова (Сербия и Черногория) сопоставляла тезис Цветаевой о внеморальности искусства как причастного иррациональным стихиям с образами западнославянской мифологии, в которой божественное описывается как не поддающееся рациональному постижению, а Черный бог и Белый бог неразрывно связаны. У Цветаевой также снимаются биполярные оппозиции («Черт»), творческая стихия оказывается атрибутом и божественного, и смертного в художнике. Л.Н. Козлова, напротив, говорила не о снятии оппозиций, а о борьбе земного и небесного (добра и зла) в человеческой природе Цветаевой. Ю.А. Гаюрова также полагает, что в творчестве Цветаевой проблема дуализма мира решается в пользу космоса; у поэта доминирует эйфорический тип эмоциональной реакции, суть которого состоит в преобразовании внешних воздействий любого рода в энергию положительных эмоций. В этом — секрет успеха цветаевского творчества у читателя с преобладанием того же типа эмоциональной реакции. Е.А. Надеждина  перевела обсуждение «феномена Марины Цветаевой» в плоскость медицины (затронув аспекты генетики, психологии, психи-атрии, физиологии, офтальмологии) и педагогики. Отмечалось действенное внимание Цветаевой, подобное дружескому или материнскому сопереживанию, но почти всегда с примесью эротического, независимо от пола другого. К.Б. Жогина  характеризовала «повышенную знаковость» поведения Цветаевой, поступки которой зачастую имели игровой характер, имитируя выполнение предписанных ей социальных ролей, их нарушение и абсолютную «деклассированность». Цветаева следует и многочисленным литературным моделям и амплуа, к числу которых относится и сценарий, сочетающий в себе «естественность и сногсшибательное своенравие» (Н.Я. Мандельштам). И.Ю. Белякова на примере безличных предложений пыталась показать, как использованы в поэтических текстах М. Цветаевой синтаксические конструкции, несущие смысл стихийных, неконтролируемых, неуправляемых действий, независимо от лексического наполнения, как рациональная грамматика может выражать смысл стихийности. С.А. Ахмадеева описывала средства создания эмоциональности (лексические, риторические, графические) и эмоциональной оркестровки текста, проанализировав эмоциональную партитуру писем Цветаевой к К.Б. Родзевичу. Н. Туганова (Литва) сравнивала «театральный код» писем Цветаевой и театральную теорию Антонена Арто, обнаружив сходство элементов «театрального пространства», воплощенного у Цветаевой и предписанного теорией Арто. К ним относятся: замена слова жестом; внимание к ритму и темпу (задаются дыханием и жестом); преодоление бытовой логики; «боль» как исходный пункт в осмыслении действительности. И множество других работ о М.И. Цветаевой. L.L. Shestakova compared the variants of the word-formation nest "Reason" in the dictionaries of the language of Tsvetaeva and Pushkin, revealing their similarities and differences (having considered, in particular, Tsvetaeva's occasionalisms "get to reason" and "reason"). M.V. Tsvetkova emphasized that the concept of “soul” (a container of emotionality, elemental principles) also occupies a central place in Tsvetaeva, while in the center of the British one, for example, is “common sense”, i.e. "common sense". At the same time, “soul” has a common basis with “spirit” (closer to “reason”), while “soul” and “spirit” are separated and included in different paronymic series. All this creates problems in translation, thereby being detected. G.Ch. Pavlovskaya argued that such a fundamental concept as "element" was formed in Tsvetaeva's worldview system under the influence of the Russian Revolution of 1917. Since the “will to power” in the images of historical rebels is interpreted by Tsvetaeva as spontaneity, it can be assumed that the understanding of political history was also reflected in the concept of poetic creativity, in the poet’s mythology. BUT. Osipova comprehensively described the semantics of the "explosion" (as a manifestation of the spontaneous) in the work of Tsvetaeva and the culture of her era. The remarkable richness of the presented material was partially devalued, in our opinion, by the indistinguishability of the "explosion" and any other manifestations of dynamics. “Explosion”, for example, included rhythmic processes, i.e. predictable, "incredible jump", etc. A.V. Prokhorova (Serbia and Montenegro) compared Tsvetaeva’s thesis about the extramorality of art as involved in irrational elements with the images of West Slavic mythology, in which the divine is described as not amenable to rational comprehension, and the Black God and the White God are inextricably linked. Tsvetaeva also removes bipolar oppositions (“Damn”), the creative element turns out to be an attribute of both the divine and the mortal in the artist. L.N. Kozlova, on the contrary, did not speak about the removal of oppositions, but about the struggle between the earthly and the heavenly (good and evil) in Tsvetaeva's human nature. Yu.A. Gayurova also believes that in the work of Tsvetaeva the problem of the dualism of the world is solved in favor of space; the poet is dominated by the euphoric type of emotional reaction, the essence of which is the transformation of external influences of any kind into the energy of positive emotions. This is the secret of the success of Tsvetaev's work with a reader with a predominance of the same type of emotional reaction. E.A. Nadezhdina translated the discussion of the “Marina Tsvetaeva phenomenon” into the plane of medicine (affecting aspects of genetics, psychology, psychiatry, physiology, ophthalmology) and pedagogy. Tsvetaeva's effective attention was noted, similar to friendly or maternal empathy, but almost always with an admixture of eroticism, regardless of the sex of the other. K.B. Zhogina characterized the "increased significance" of Tsvetaeva's behavior, whose actions often had a playful character, imitating the fulfillment of the social roles assigned to her, their violation and absolute "declassification". Tsvetaeva also follows numerous literary models and roles, which include the script, which combines “naturalness and stunning willfulness” (N.Ya. Mandelstam). I.Yu. Belyakova, using the example of impersonal sentences, tried to show how syntactic constructions are used in the poetic texts of M. Tsvetaeva, carrying the meaning of spontaneous, uncontrolled, uncontrolled actions, regardless of lexical content, how rational grammar can express the meaning of spontaneity. S.A. Akhmadeeva described the means of creating emotionality (lexical, rhetorical, graphic) and emotional orchestration of the text by analyzing the emotional score of Tsvetaeva's letters to K.B. Rodzevich. N. Tuganova (Lithuania) compared the "theatrical code" of Tsvetaeva's letters and the theatrical theory of Antonin Artaud, revealing the similarity of the elements of the "theatrical space" embodied by Tsvetaeva and prescribed by Artaud's theory. These include: replacing a word with a gesture; attention to rhythm and tempo (set by breathing and gesture); overcoming everyday logic; "pain" as a starting point in understanding reality. And many other works about M.I. Tsvetaeva.

Status: Хорошее. Экслибрис, номер домашней библиотеки.

Description: Сборник докладов: "Егорушка" к вопросу об истории создания и жанровой принадлежности; Архетипические мотивы в мифотворчестве Марины Цветаевой; После крушения гуманизма; От "Красного коня" к "Красному бычку"; Риторика поэмы "Красный бычок"; Семантика пространства и голосов в поэме "Красный бычок".Collection of reports: "Egorushka" to the question of the history of creation and genre affiliation; Archetypal motifs in the myth-making of Marina Tsvetaeva; After the collapse of humanism; From "Red Horse" to "Red Bull"; Rhetoric of the poem "Red Goby"; Semantics of space and voices in the poem "The Red Goby".

Status: Хорошее. Экслибрис, номер домашней библиотеки.

Description of seller: Редчайшее издание. Тираж 150 экземпляров.

Description: Сборник докладов: Чарльз Август Линдберг; Отношение Цветаевой к авиации; Развитие авиации и общественность в 20-е годы и другое. С факсимильным приложением авторского экземпляра. Collection of Papers: Charles August Lindberg; Tsvetaeva's attitude to aviation; The development of aviation and the public in the 20s and more. With facsimile copy of the author's copy.

Status: Хорошее. Экслибрис, номер домашней библиотеки.

Description of seller: Редчайшее издание. Тираж 100 экземпляров.

Description: Состоявшиеся 25–27 марта 2009 года в Культурном центре «Дом-музей Марины Цветаевой» III Культурологические чтения по истории русской эмиграции под названием «Мир детства в русском зарубежье»: доклады об архиве воспитанницы «необыкновенной гимназии» Аллы Штейгер-Головиной, адресата Марины Цветаевой; О православном воспитании детей в эмиграции (по письмам и дневникам Великой Княгини Ольги Александровны) рассказала И.В. Бугаева; Восприятие детей, их отношение к эмиграции были проанализированы в докладах В.В. Белякова; «Кадеты на Суэцком канале: эмиграция глазами подростков» и В.Ю. Волошиной и многое другое. Held on March 25–27, 2009 at the Marina Tsvetaeva House-Museum Cultural Center, III Culturological readings on the history of Russian emigration entitled “The World of Childhood in the Russian Abroad”: reports on the archive of the pupil of the “extraordinary gymnasium” Alla Shteiger-Golovina, addressee Marina Tsvetaeva ; I.V. Bugaev; The perception of children, their attitude towards emigration were analyzed in the reports of V.V. Belyakova; "The Cadets on the Suez Canal: emigration through the eyes of teenagers" and V.Yu. Voloshin and much more.

Status: Хорошее. Экслибрис, номер домашней библиотеки.

Description: Состоявшиеся 9-12 октября 2001 года цветаевская международная научно-тематическая конференция: доклады о Сусанне Давыдовне Мейн(бабушка Tio); Дань любви( Наполеоновские портреты, гравюры и книги в комнате Марины Цветаевой; Марина Цветаева - прототип Ларисы Нестроевой в романе Каверина "Перед зеркалом"; Следы цветаевского "Крысолова" в поэме-мистерии И. Бродского "Шествие"; Архетип природы в творчестве Цветаевой; Женская суть Марины Цветаевой; Немецкий язык в произведениях Марины Цветаевой и многое другое... The Tsvetaeva international scientific-thematic conference held on October 9-12, 2001: reports on Susanna Davydovna Main (Tio's grandmother); A tribute to love (Napoleonian portraits, engravings and books in the room of Marina Tsvetaeva; Marina Tsvetaeva - the prototype of Larisa Nestroyeva in Kaverin's novel "In front of the mirror"; Traces of Tsvetaevsky's "Pied Piper" in I. Brodsky's mystery poem "The Procession"; The archetype of nature in the work of Tsvetaeva; The female essence of Marina Tsvetaeva; German language in the works of Marina Tsvetaeva and much more...

Status: Хорошее. Экслибрис, номер домашней библиотеки.